В 1993 году мир часового искусства содрогнулся. На Basel Fair дебютировал Royal Oak Offshore — массивный, дерзкий, словно выточенный из льдины вулканической лавы. Легендарный Жеральд Жента, создатель оригинального Royal Oak, назвал его "морским слоном". Коллеги шептались о "кощунстве". Но именно этот 42-миллиметровый бунтарь с резиновыми вставками цвета электрик предсказал будущее люксовых часов.
За кулисами — драма интриг. Вопреки официальной версии, идея "оффшорного" дизайна всплыла ещё в 1989-м, вдохновлённая гоночными катерами Cigarette. Директор по продажам Дирк Веттенгель мечтал о "заявлении для 1990-х" — часах, которые кричали бы о роскоши громче, чем рёв моторов на Monaco Grand Prix.
Молодой дизайнер Эммануэль Гейт, словно часовой Виктор Франкенштейн, собрал прототип из неожиданных элементов:
Первые три года продажи напоминали старт "Титаника" — всего 716 экземпляров. Всё изменилось в 1998-м с выходом титановой версии. Лёгкий, как перо альбатроса, но прочный, как броня танка, этот 150-граммовый красавец перезагрузил восприятие коллекции.
Но настоящий культурный взрыв произошёл в 1999-м, когда Арнольд Шварценеггер заказал чёрный PVD-экземпляр с жёлтыми цифрами. "Терминатор" стал живой рекламой, а Offshore — must-have для звёзд от Jay-Z до Михаэля Шумахера.
21 век превратил "Зверя" в лабораторию смелых экспериментов:
Сегодня, спустя 30 лет, первоначальный дизайн кажется классикой. Но в этом и есть гений Offshore — он опережал время, чтобы в итоге его олицетворять. Как сказал один коллекционер: "Это не часы, это манифест. Носишь его — и чувствуешь себя непотопляемым".
